На исходе 2015 года в Венесуэле состоялись парламентские выборы, итоги которых вызвали неописуемую радость у либералов и прочих реакционеров и в то же время ввергли в уныние «левых». На декабрьских выборах последователи Уго Чавеса уступили неолиберальной оппозиции: Единая социалистическая партия получила лишь 55 мест в парламенте, в то время как правореакционная оппозиция заполучила 107 мандатов (из 167). Эти парламентские выборы теперь рассматривают как репетицию будущих президентских выборов.

Итоги парламентских выборов позволили контрреволюционерам всех мастей заговорить о «конце венесуэльского социализма». Однако следовало бы задаться вопросом: а был ли вообще в Венесуэле «социализм»? Вопрос можно поставить даже шире: реформы, проводившиеся в этой стране Уго Чавесом, были ли уникальными или нечто подобное уже имело место в Латинской Америке?

Какие преобразования провел в Венесуэле Уго Чавес? Национализировал важнейшие отрасли промышленности, а нефтяные доходы были направлены на прямую поддержку малоимущих слоев общества, на развитие общедоступной медицины, образования, строительство социального жилья, новых школ и университетов.

Знание истории этого континента позволяет констатировать, что преобразования Уго Чавеса не были уникальными. Подобные реформы в том или ином виде можно было наблюдать и в других латиноамериканских странах. Более того, история стран Латинской Америки во второй половине XX века – это история смены друг друга у власти «левых» (как правило, социал-демократического толка с местной спецификой) и «правых» (либерально-консервативных реакционеров).

В 1944 г. в Гватемале случился переворот, в ходе которого к власти пришло левонационалистическое правительство. Был введен 8-часовой рабочий день и новое трудовое законодательство. Деятельность иностранных нефтяных компаний была поставлена под контроль государства, правительство Хакобо Арбенса провело аграрную реформу, передав землю крестьянам. Империализм терпел всё это до 1954 г., когда вторгшиеся в страну при поддержке США банды правых установили режим военной хунты.

В 1946 г. на выборах в Аргентине был избран президентом Хуан Перон. Его политика «хустисиализма» заключались в национализации иностранных предприятий, искоренении безработицы, росте зарплат рабочих, введении системы государственного пенсионного обеспечения и здравоохранения. В 1955 году в Аргентине произошел военный переворот, и Перон бежал из страны.

В 1958 г. в той же Венесуэле была свергнута власть военного диктатора, и ставший президентом Ромуло Бетанкур осуществил программы социального обеспечения, передал землю почти 700 тыс. фермеров, реформировал систему образования. Добровольно оставил президентский пост.

В 1968 г. происходит переворот в Панаме, новый президент Омар Торрихос ввел всеобщее начальное образование, реформировал здравоохранение, провел аграрную реформу, расширил права профсоюзов, добился передачи Панамского канала из-под суверенитета США под юрисдикцию страны. Погиб в авиакатастрофе при невыясненных обстоятельствах в 1981 г.

В 1968 г. в Перу пришло к власти Революционное правительство вооруженных сил. Оно осуществило радикальную аграрную реформу, вернуло стране нефтяные промыслы, принадлежавшие ранее американским компаниям. Однако в 1980 г. в ходе президентских выборов к власти триумфально вернулся аристократ Ф.Белаунде, изгнанный в 1968 г., и вернул страну в прошлое.

Нужно упомянуть правительство «народного единства» Сальвадора Альенде (1970 – 1973) и правительство сандинистов в Никарагуа (1979 – 1990). Первое пришло к власти в результате выборов и было свергнуто в ходе военного переворота, вторые пришли к победе путём партизанской войны, а оставили власть, проиграв выборы. И те, и другие, называя себя социалистами, проводили половинчатые реформы и не решились на установление пролетарской диктатуры. Это предопределило усталость, разочарование и пассивность народных масс в ходе контрреволюционных поворотов 1973 (в Чили) и 1990 (в Никарагуа) годов.

Таким образом, странам Латинской Америки свойственны периоды антиимпериалистических движений, в ходе которых происходят прогрессивные, но половинчатые и потому – обреченные на реакцию – преобразования. Сменяющие «левых» правые либерал-консерваторы потом полностью или частично «отыгрывают назад», проводя свои реакционные реформы.

Уго Чавес от перечисленных антиимпериалистических деятелей выгодно отличался, как сейчас принято говорить, «харизмой». Кроме того, он широко использовал как социалистическую, так и популистскую риторику. Он не стал «тихо-мирно» замыкаться в Венесуэле, а пытался пропагандировать свой «социализм XXI века» в других странах и на других континентах. Это вызывало симпатии к нему, но в то же время привело к завышенным ожиданиям от венесуэльских перемен. В реальности же в Венесуэле были проведены хоть прогрессивные, достойные поддержки, но половинчатые реформы. Не ликвидирована частная собственность на средства производства, не начат процесс индустриализации отсталой экономики, не установлена пролетарская диктатура, а сохранен буржуазный парламентаризм. Как итог – проигрыш на выборах на фоне экономических трудностей.

Социалистические революции не делаются ограниченными реформами и выборами в парламенты.

Найдется ли в Венесуэле теперь свой «матрос-Железняк», с бородой и в берете, который, как в 1917 году в российском Учредительном собрании, сурово крикнет прозаседавшимся депутатам буржуазного венесуэльского парламента: «Караул устал! Расходитесь!»…

Лев Зацепилов